Кабинет Директора

К сожалению, Минерва не разделяла мнения Альбуса, что палочки здесь за ненадобностью. Судя по всему, так же глух к словам бывшего директора остался и не безызвестный Геллерт Грин-де-Вальд, чей интерес был направлен исключительно на чашу; она всецело занимала его мысли. С легкостью, присущей кошкам, профессор МакГонагалл пересекла комнату и остановилась рядом с Омутом Памяти, встав спиной к портрету Дамблдора. Глаза уже привыкли к темноте, и ориентироваться в ней труда не составляло. Палочка по-прежнему была направлена на незваного гостя - Минерва ему не доверяла, для нее ключевыми в речи Альбуса стали всего два слова: "враг" и "воспоминания". А второе никоим образом не могло принадлежать первому.
- В таком случае, расскажите мне, мистер Грин-де-Вальд, зачем Вам понадобились воспоминания Альбуса Дамблдора? – с присущим преподавателям любопытством осведомилась МакГонагалл, положив руку на край каменной чаши, словно бы из предосторожности.

- Чтож, думаю мое место в партере. - Добродушно, с присущей ему лаконичностью, отреагировал Альбус на начало разговора. Пока он предпочитал не вмешиваться.

Фигура мгновенно замерла, заставив на миг ожить полы мантии.
Геллерт Грин-де-Вальд был справедлив и честен даже во времена своего кровавого правления, но он не знал пощады и снисхождения к тем, кто становился у него на пути.
"Не становись на пути у дракона, если только это не твой путь также" гласила древняя Ирландская поговорка. И сейчас о ней следовало бы вспомнить волшебнице, столкнувшейся лицом к лицу с одним из самых жестоких убийц столетия.

- Эти воспоминания и мои также, Минерва МакГонагалл, - заговорил после минутной паузы колдун, - Альбус мне задолжал полвека памяти. И если вам он завещал то, что должно по праву принадлежать мне, я прошу вас позволить мне получить упущенное однажды.

Скрывалась ли в просторной мантии палочка, сам Мерлин бы не смог ответить. Но если Геллерт и держал оружие наготове, то применять его пока явно не собирался.

Альбус, даже будучи портретом, оставался верен сам себе: в изысканной манере Понтия Пилата он элегантно отошел от дел, оставшись простым зрителем, при этом заняв лучшие места в зале. На сцене в этот раз осталось всего два актера. Взгляд замер на фигуре Геллерта Грин-де-Вальда – казалось, что Минерва пытается просчитать каждый его возможный ход заранее, но пока терпела сокрушительные фиаско: отсюда рождалась настороженность.
- Если Альбус задолжал Вам, то, полагаю, у него были на это веские причины, - совершенно спокойным, ровным голосом подметила ведьма, по-прежнему стоя возле Омута и выжидательно наблюдая за гостем. - Мне не ясны Ваши мотивы - обоснуйте. А просто так эти воспоминания, лишь потому, что они в том числе и Ваши, Вы не получите.

Грин-де-Вальда отделяет не более пяти футов от заветной цели. Пять футов и волшебница, направившая ему в лицо волшебную палочку.
На таком расстоянии победителем из дуэли выходит тот, кто первым прочтет заклятие, и даже самый опытный дуэлянт не имеет шансов защититься.
Темный Маг знает это. И его положение теперь мыслится более чем шатким.

Pyrisimo! - из черного омута ткани холодно блеснула неизвестно откуда появившаяся палочка, и темноту кабинета разрезал тусклый голубой луч, - у меня нет времени на игры, Минерва МакГонагалл

- Геллерт, ты в гостях, веди себя прилично. - Повысил Альбус голос на несколько октав, он не сомневался, что заклинание Минерва отобьет.
Экз-Директор был бледен, лицо исказилось в строгом в гневе, на старика он смотрел, будто на нашкодившего ребенка.
- Присядь, урлы в этом замке нет и не будет. - Он почти поверил, в то, что старый друг способен на нормальный диалог.

- Protego! – заклинания срывается с палочки через какую-то долю секунды, после того, как наносит свой удар Грин-де-Вальд. Если бы Минерва хотя бы на мгновение отвлеклась, то сейчас она бы мирно спала в кабинете – ее противник не стал бы задерживаться, а покинул бы замок со своим трофеем, который так страстно желает. А так заклинание было блокировано. – Никто и не играет, мистер Грин-де-Вальд, – сухо отзывается пожилая профессор, продолжая направлять палочку на мага: она обратилась вся в слух, как кошка, которая теперь наблюдала. Ее не отвлекали звучащие позади слова Альбуса, она не теряла бдительности, о которой никогда не уставал напоминать Аластор. – Может, мы все-таки все обсудим как цивилизованные люди? – спустя несколько мгновений промолвила она, поддержав идею Дамблдора о конструктивном диалоге. Хотя мало верилось в подобный – поэтому палочка по-прежнему служила щитом, готовая к действию.

Никто и не играет, мистер Грин-де-Вальд

Темный маг больше не обращал внимания ни на назойливый портрет Дамблдора, ни на слова Минервы.
В пору юности оппозиционеры за глаза называли Геллерта Грин-де-Вальда "Бараном" или "Тараном" за невероятную прямолинейность, граничащую с опрометчивостью. И теперь Альбус мог воочию убедиться в легендарной твердолобости своего старого друга: ему всегда было проще переступить через труп, чем договориться со своим противником.
Фигура легко, словно паря, отпрянула от МакГонагалл в другой конец комнаты.
Едва видимый голубой огонек, отраженный щитом, ударился в стену позади черной фигуры и рассыпался на тысячи тусклых искр.
Wingardium Leviosa. Expelliarmus. - прошептал в ответ Мирерве Геллерт, и с места с грохотом и скрипом сорвался книжный шкаф, метя в профессора. В ту же секунду темноту разрезал красный росчерк другого заклятия.

- Мерлиновы панталоны! - Сквозь смех, выругался Дамблдор.
- Геллерт! ГЕЛЛЕРТ! Ну поверь, этим ты от нее ничего не добьешься. - Предупредил портрет и прыгнул в соседнюю раму, так что бы оказаться за спиной директора и одновременно перед лицом Грин-де-вальда. Сидящему там директору пришлось потеснится.
Дамблдор неодобрительно покачав головой, он несколько раз покрутил у виска и сквозь смех показал тому вполне выразительный знак, в народе прозванный "ФАК". Кроме как рассмешить, вызвать какие-либо иные эмоции, что с ним делать он не знал. Поэтому и решил поразить того, широтой своей фантазии.
Скорчив рожицу Дамблдор открыл банку с лимонами и начал трясти ей, подкидывая к потолку рамы, словно мяч и петь: "Был на свете один темный маг, получил он однажды в пятак, но что тут поделать, если все не просто так, а он упрямый ДУРАК!!!" Ля-ля. Ля-ля! Геллерт Геллерт он могуч, нападает на женщин словно Трус. Ничего не хочет слышать, вот опять ведет себя как бестолковый Богарт. Ля-Ля!
Портреты остальных директоров запплодировали. Всем стало ясно, что Дамблдор готов петь дальше...
- Вломился в кабинет. Вот какой из него бестолковый эстет. Ла-Ла-Ла! Раздался с другой стороны Голос Финеаса Найджелуса.
- Ничего не хочет слышать он, принес с собой дурдом, в наш Хогвартс дорогой. А ну уймись и слушай сюда, продолжишь в том же духе, получишь пинка! - Подпел ведущему дуэту Армандо Диппет.

Тусклые надежды на то, что все можно будет решить, не прибегая к магии, оказались иллюзорными настолько, что сама вероятность их существования в голове нынешнего директора Хогвартса казалась маловероятной. Собственно, таковой она и была. Иначе, палочки были бы давно опущены и настороженность не отдавалась бы в комнате практически ощутимыми волнами напряжения. Очередное "Protego!" в сторону красного луча и чуть было не ускользнувшая возможность отскочить в сторону от летящего в сторону женщины шкафа. Мгновение и профессор МакГонагалл уже стоит прямо с гордо поднятой палочкой.
- Expelliarmus! - аналогичное заклинание срывается и с направленной в Геллерта Грин-де-Вальда палочки, мешаясь с голосами директоров. Победи врага его же оружием не всегда верная тактика, но от прямого нападения Минерву удерживали определенные обстоятельства.

Вокруг черной фигуры во тьме вспыхнули два перламутровых шара, но уже через секунду оба рассыпались, втянув в себя заклятия ведьмы (Orbi Adsorbio).

"Был на свете один темный маг, получил он однажды в пятак, но что тут поделать, если все не просто так, а он упрямый ДУРАК!!!" Ля-ля. Ля-ля! Геллерт Геллерт он могуч, нападает на женщин словно Трус. Ничего не хочет слышать, вот опять ведет себя как бестолковый Богарт. Ля-Ля!

С губ мага уже готово было сорваться смертельное проклятие, но он словно бы одернул себя в последнее мгновение.
Мерно покачиваясь, точно огромная грозовая туча, человек двинулся вперед, по стене огибая комнату.

- Вломился в кабинет. Вот какой из него бестолковый эстет. Ла-Ла-Ла!

- Мое милосердие не безгранично, фроляйн МакГонагалл, - сдавленное шипение едва перекрывало гомон картин, - отступитесь, или мне придется перешагнуть через ваш труп.
Едва ли кто-нибудь еще видел Дамблдора в подобном расположении духа, и такая наглость могла бы обескуражить любого. Но Де-Вальд все так же смотрел на свою противницу.

Ничего не хочет слышать он, принес с собой дурдом, в наш Хогвартс дорогой. А ну уймись и слушай сюда, продолжишь в том же духе, получишь пинка!

- Я оставляю вам выбор - не ошибитесь, фроляйн!

Портреты стихли, Альбус безмолвно уставился на старых знакомых. То, что Минерва не отдаст Геллерту воспоминания было очевидно, угрозы были излишни.
Их гул перебудил половину замка, Грин-де-вальду нужно действовать быстро, или согласится на переговоры.
- Палочка. Моя палочка, Жезл судьбы. Иди разори гробницу Геллерт. Ты уже делал это раньше. - Устало произнес Дамблдор.
- Минерва, опусти палочку. Думаю, нам настало время поговорить. Разговор пойдет о Дарах Смерти и Волдеморте.

- Минерва, опусти палочку. Думаю, нам настало время поговорить. Разговор пойдет о Дарах Смерти и Волдеморте.

- Славно, - де-Вальд вскинул палочку, и по массивной двери забегали сиреневые блики. (Sententia haud shuffler)
- Ты ведь даже не представляешь, какую глупость совершил, - казалось, будто волшебник забыл о своей недавней противнице, и теперь его внимание целиком занимал портрет Дамблдора, - милосердный Альбус, добродетельный Альбус, великодушный Альбус! Ты сохранил Старшую Палочку. Я знаю это, потому что я знаю тебя! Это твоя ошибка, мудрый Альбус, и моя!

Неожиданно сильный голос старика остался трепетным эхом блуждать под сводчатым потолком залы. Быть может эти могущественные маги так и остались детьми, не разрешившими свой давний спор?

- Уверяю Вас, мистер Грин-де-Вальд, не ошибусь, - чопорно ответила Минерва, прищурившись и следя за магом. Если слова и прозвучали с легким намеком на иронию, то ничто во внешности ведьмы не дало и намека на нее: ни взгляд, ни сжатые в тонкую полоску губы. Каждая кинутая угроза рассыпалась тусклыми искрами подле сознания директора - ни один мускул не дрогнул, женщина могла казаться спокойной, словно все, что происходило, представлялось ей хоть и не правильным, но обыденным. Будто бы сейчас наиболее капризный студент пытался доказать ей свою точку зрения: верно только одно мнение, и оно явно принадлежит не ей.
Вдруг все стихло. Слова Альбуса показались абсурдными: Дары Смерти - хотелось спросить, причем тут сказки Барда Бидля, но реакция Грин-де-Вальда поставила все на свои места. Палочку профессор МакГонагалл не опустила, но на какую-то долю секунды бдительность была потеряна: взгляд метнулся к портрету Дамблдора, глаза сузились, в них появилось недоумение, оно же мелькнуло и в голосе.
- Я тебя внимательно слушаю, Альбус.

- А я и не отниму много времени... - Усмехнулся старик, вглядываясь в бледноватые лица директора и беглого заключенного.
- Мне очень жаль тебя разочаровывать Геллерт, но в моем Омуте Памяти отсутствуют воспоминания о Дарах Смерти, кроме Старшей палочки, сейчас они остались лишь у меня, тем не менее ты можешь воспользоваться им, если конечно пожелаешь... - Трудно быть одним из величайших волшебников последних столетий, куда сложнее быть безоружной картиной на пути, целеустремленного параноика.
- Последних событий можно было бы избежать, оставь ты на втором столетии юношеский максимализм и позволь мне переговорить с директором Хогвартса, ведь мое согласие ты уже получил ранее, но почему-то придал внимание лишь той части в которой говорилось о правах Минервы на этот столь полезный артефакт. - Казалось, что Дамблдора эта ситуация более чем забавляла, на самом же деле, скользкая ирония, в старческом баритоне отражала лишь желание в очередной раз указать Грин-де-вальду, на его личностную несостоятельность, с подлинным мотивом - образумить и задать вектор энергии. Да... Он уже знал как ей управлять.
- Фоукс... - Негромко произнес он, бросая взгляд за спину обоих стоящих людей.
Возникшая в одно мгновения птица, переливающаяся в сгустках огня, держала в клюве палочку, в полумраке ее сложно было отличить от очередной детали интерьера директорской.
Птица вспорхнула крыльями, приземлившись на балку прямо под портретом бывшего директора Дамблдора.
Это было первое явление Фоукса людям, с момента смерти бывшего хозяина.
- Ты можешь отдать ее... - Произнес он окидывая взглядом темную фигуру старого друга.
- Это Жезл Судьбы Геллерт...
Феникс не сдвинулся с места, черные зрачки продолжали безмолвно взирать на узника Нумерграда. Палочку птица отдавать не собиралась.

Кажется Минерву последние события завораживали все больше. Она решила сохранить молчание, предоставив Дамблдору возможность вести переговоры собственноручно.

- Ты так и остался трусом, Альбус, - Де-Вальд не сводил взгляда с назойливого портрета, - всегда должен быть кто-то, у кого достаточно мужества завершить грязную работу. У тебя никогда не доставало храбрости согласиться со мной, и ты многое потерял.

Фигура черной глыбой двинулась к каменной чаше. Как грозовая туча, темный волшебник медленно надвигался на Минерву.

- Ты легко согласился вернуть мне мое имущество. Но если ты ожидал, что я расправлюсь с твоими врагами, ты ошибся, Альбус. Это не мой мир и не моя война. Я вернулся только для того, чтобы завершить дело своей жизни. Ты вернешь мне воспоминания и палочку, а я не стану вмешиваться. Это справедливо.

Холодная луна скрылась за ночными облаками, и вся комната погрузилась в темно-синий мрак. Окутанный вязкой темнотой черный человек остановился у Омута.

- Не называем же мы трусостью, умение обдумывать свои слова и поступки. - Парировал Дамблдор, с обожанием вглядываясь в переливы перьев феникса, тем самым не уделяя бедному Грин-де-вальду, требуемое им количество внимания.
- Ты знаешь по какому принципу фениксы выбирают себе хозяев Геллерт? - Птица, вне всяких слов, выглядела величественно, ее нынешний возраст, можно было назвать не иначе как рассвет сил, середину цикла ее бесконечного существования.
Свойства фениксов, до сих пор не изучены полностью. Эти птицы имеют полный иммунитет почти к любой магии, сильные и выносливые, но всегда мирные и дружелюбные. Олицетворение всего светлого в этом мире.

- Ты знаешь по какому принципу фениксы выбирают себе хозяев Геллерт?

- У меня нет времени на эти глупости, Альбус, - не оборачиваясь, бросил в ответ темный волшебник, - наша беседа затянулась. Отдай мне то, за чем я пришел. Я явился не для того, чтобы нанести ущерб твоей братии, и только поэтому из нас троих двое все еще живы. Верни мне воспоминания и палочку, и я уйду с миром.

Только со старым другом Геллерт позволял себе быть мягкосердечным, не смотря на прошлые обиды. Тиран прожил долгую жизнь и твердо усвоил ее уроки - жестокость не порок. Все же, утомленный навязчивой беседой, Де-Вальд не решался расправиться со своим противником в присутствии Альбуса Дамблдора, даже воплощенного в беспомощном фантоме.

- Видишь-ли в чем проблема Геллерт. Если фениксы считают какое-либо действие нерациональным, они его не выполняют. Им чужда природа домашних любимцев. Часто мы заблуждаемся в том, что мы являемся их хозяевами, и почему-то никто не задумался, что это может быть наоборот? Ты знаешь... - Сделал Дамблдор паузу, по новой всматриваясь в блики на шелковистых перьях. - Он появился у меня на следующий день после твоего ммм... - Он хотел сказать бегства, но вместо этого негромко добавил - отъезда. Я встретил его у колодца, он вылетел прямо из него. Появился тогда, когда мне показалось, что жизнь потеряла не просто смысл, но и вкус и цвет, то о чем ты так любил рассуждать, бросая камни на дно этого самого колодца. Теперь он говорил уже с некоторой грустью. Феникс был так же безмятежен, будто воин, ни секунды не сомневающийся в своих силах. Не сложно было предположить, что он что-то хотел от Грин-де-вальда, Альбус уже несколько минут строил гипотезы. На удивление птица, ни смотрела на него, ни давала каких либо намеков. Молча наблюдала за Темным Волшебником, будто ожидала, когда он наконец взглянет на нее.
- Кажется ты и так завладел Омутом, а Фоукс как видишь достаточно деликатен, что до сих пор ожидает пока ты к нему повернешься, вместо того, что бы вместе с палочкой бесследно исчезнуть в аналах бесконечности. - Фоукс сейчас не был "птичкой Дамблдора". Это было свободно мыслящие существо, которое кажется не признавало портрет в роли своего обладателя и распорядителя. Он даже не смотрел в ту сторону. Грин-де-вальду пора понять, что если он и дальше хочет идти к своей цели, то ему придется осознать, что сейчас хозяйка положения одна из удивительнейших созданий вселенной, а не высохший, изнуренной годами заточением узник Нумерграда.

- Кажется ты и так завладел Омутом, а Фоукс как видишь достаточно деликатен, что до сих пор ожидает пока ты к нему повернешься, вместо того, что бы вместе с палочкой бесследно исчезнуть в аналах бесконечности

Колдун обернулся, наконец обратив внимание на феникса - животное Альбуса. Склонив голову на бок, Геллерт уставился на птицу.
Непроницаемая тень капюшона и безжизненная маска на лице скрыли ото всех разочарование.

- Я не собираюсь никому причинять вреда, мой друг, - заговорил маг после минутной паузы, неизвестно с кем - с Дамблдором или с Фокусом, - мне не нужны ни бесполезные жертвы, ни власть, ни могущество. За полвека я понял свои ошибки, Альбус. За эту вещь ты и многие до тебя заплатили своими жизнями, так и не осознав, с кем заключили смертельный договор. Ты не знаешь многого, Альбус. А я посвятил Дарам всю свою жизнь. Пришло время завершить их кровавый путь,, - волшебник протянул к фениксу когтистую, похожую на лапу коршуна, руку, - верни мне Жезл Судьбы. Только я знаю его предназначение.

Феникс развел в стороны крылья и вспорхнув гармонично перелетел на старческое плечо.
Ни намека на угрозу, или агрессию, птица накреняется вперед, поднося палочку к лицу, так что бы его глаза лучше могли ее разглядеть.
Несколько мгновений, она исчезает в вихре пламени утягивая за собой и Грин-де-вальда.
--->В неизвестность

Исполинская птица взмахнула крыльями, и воздух в кабинете от того пришел в движение.
От неожиданности Геллерт отпрянул в сторону, едва не опрокинув застывшую позади Минерву и Омут.
Когти феникса сдавили сухое плечо, и вихрь яркого пламени затянул обе фигуры.
Всего на мгновение кабинет озарился яркой вспышкой, уже вскоре незыблемая темнота вновь наполнила все кругом.

--->В неизвестность